Ремарка к нижеизложенному
О.Э. МАНДЕЛЬШТАМ
‹ИЗ ФР. ПЕТРАРКИ›
Valle che de’ lamenti miei se’ piena...
Речка, распухшая от слез соленых, Лесные птахи рассказать могли бы, Чуткие звери и немые рыбы, В двух берегах зажатые зеленых;
Дол, полный клятв и шопотов каленых, Тропинок промуравленных изгибы, Силой любви затверженные глыбы И трещины земли на трудных склонах —
Незыблемое зыблется на месте, И зыблюсь я. Как бы внутри гранита, Зернится скорбь в гнезде былых веселий,
Где я ищу следов красы и чести, Исчезнувшей, как сокол после мыта, Оставив тело в земляной постели.
Главное интересное сходство у Али Лукашевкер и Джорджо Моранди — это чувство времени, в нем есть внутреннее стояние, и время протекает сквозь это стояние. Дневники Али, которые пишутся изо дня в день, укреплены камнями вечных образов, сквозь которые течет время изо дня в день. Этими камнями могут быть цитаты из Мандельштама, или Пастернака, или владыки Антония (Блума), или какая-либо классика, или картинки из эпохи Возрождения и ее любимых художников.
Кроме того присутствует постоянное и очень сложное внимание взгляда из окна, когда, казалось бы, человек рисует одно и то же. Вот это «одно то же» — удивительно родственно Моранди, потому что привычные существа, объятые его вниманием, делаются уже не объектами, а являются сонмом вокруг его мысли. Обретение этого сонма, который противостоит фрагменту, и невероятно глубокая тишина являются тем, что так удивляет зрителей в этих художниках.
